Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Создатель прозрачной брони

Создатель прозрачной брони
ГРИГОРИЙ ЗИСКИН (1915-1999)
Химик, изобретатель, директор завода "Оргстекло"
Текст: Лидия Панфилова

 

Во время войны Челябинск выпускал не только танки и «катюши», но и пуленепробиваемое стекло для военных самолетов. Прозрачная броня спасла жизни тысячам советских летчиков. Многие из них писали руководству Челябинского завода К-4 (впоследствии завод оргстекла) благодарственные письма, которые долгие годы хранились в семейном архиве бывшего директора завода и одного из создателей прозрачной брони Григория Зискина.

Кадры решают все

Григорий Зискин прилетел в Челябинск в декабре 1941 года в составе группы из 30 специалистов ленинградского завода К-4, который решено было разместить на базе двух местных заводов – дрожжевого и безалкогольных напитков. Оборудование вывезти не успели – кольцо блокады сомкнулось. Начинали практически с нуля, но уже 10 июня 1942 года состоялся пуск нового предприятия, а к началу 1945-го челябинский К-4 выпускал в день больше продукции, чем ленинградский в течение месяца.

Григорий Зискин, который прошел путь от главного инженера до директора предприятия, для военного времени был фигурой во многом уникальной. У него не было табельного оружия, как у многих руководителей оборонных заводов, он не кричал на подчиненных и не употреблял ненормативной лексики, ценил человеческую жизнь. Ветеран предприятия бывший председатель профкома завода Дина Амосова вспоминает, как однажды на заводе вспыхнул пожар, пострадал старший аппаратчик из числа ленинградцев Виктор Карпов.

- Мы бросились выполнять какие-то инструкции по пожаротушению, – говорит Дина Гордеевна, – в это время прибежал Зискин, первый раз в жизни накричал на меня: «Да пусть оно все сгорит, люди живы?!». Он сделал все возможное, чтобы спасти Карпова, но тот умер, успев, однако, сказать напоследок (ленинградцы есть ленинградцы!), что я не виновата, пожар возник не по моей вине. Навсегда запомнила слова Зискина: «Человеческая жизнь важнее любого цеха!» В то время, когда человек считался винтиком огромной государственной машины, такие слова звучали почти крамолой.

Наверное, единственным тезисом тех лет, под которым Зискин мог бы подписаться, был тезис о кадрах, которые решают все. Их на заводе не было: персонал секретного К-4 набирали из работников лимонадного цеха бывшего завода безалкогольных напитков. Чтобы решить кадровую проблему, каждый ленинградец из числа эвакуированных начал обучать по десять учеников. Позже руководство стало размещать заявки на специалистов в учебных заведениях.

Клара Александровна Хомутова пришла на завод в 1943-м. За плечами у нее было семь классов. Вспоминая те годы, она не может сдержать слез:

- Когда мы заполночь задерживались на работе, Зискин с Шульманом (первый директор завода) оставались с нами. Иногда подходили, гладили по плечам, по голове, жалели. Мы же дети еще были! Но работали как взрослые и даже лучше. В 1944 году нас семь человек собрали в бригаду и отправили в Дзержинск, где был аналогичный завод, делиться опытом. Там показатели были намного ниже, – то ли из-за того, что в тех краях нередки песчаные бури и в стекло попадали песчинки, то ли по другой причине. Помню удивление и ужас, с которыми смотрели на нас местные женщины-работницы. Они не ожидали увидеть в качестве передовиков таких малышей…

Зискин умел не только организовать производственный процесс, но и вовремя нас подбодрить, направить. «Ну, а ты, красавица, чем будешь заниматься?» – спросил он меня, когда я закончила 8 классов. «Работать!» – отвечаю. «Это хорошо, а учиться когда же?» Он заставил меня пойти дальше учиться, благодаря ему я получила квартиру, встретила любимого человека. Поскольку отца у меня не было, мой будущий муж Николай, в ту пору член экипажа подводной лодки «Челябинский комсомолец», попросил у Григория Львовича разрешения меня проводить. Тот разрешил, так и начался наш роман…

Отрицательный результат – тоже результат

У Зискина не было высшего образования, но он был от природы технически одаренным человеком.

- Григорий Львович был исследователем в душе, – вспоминает бывший руководитель центральной заводской лаборатории кандидат технических наук Ляля Голодкова. – Он интересовался наукой и давал мне, молодой выпускнице Казанского химико-технологического института, зеленую улицу для научных исследований. Я тоннами жгла метилметакрилат (эфир), но он ни разу не упрекнул меня в расточительстве. Это доверие окупалось: я работала сутками, приходила домой, шатаясь от эфира и усталости, засыпала на диване, не дожидаясь, пока мама разогреет мне ужин, а к восьми утра снова бежала на работу. И была абсолютно счастлива. Меня ждала встреча с Григорием Львовичем, начинавшим ежедневный обход завода с моей лаборатории. Все это знали, и если надо было его пораньше перехватить, спешили ко мне.

Директор был мудрым человеком и утешал меня, если что-то не получалось, говоря, что отрицательный результат – тоже результат. Благодаря его поддержке мы создали на заводе научно-исследовательскую группу, продолжали заниматься совершенствованием заводской технологии и одновременно вели научно-исследовательские разработки. Самая значительная из них – уникальная технология получения монолитных стеклянных блоков 1200 мм шириной, 250 мм толщиной и высотой метр. Когда впервые отгрузили такой блок, Зискин не мог на него налюбоваться: «Эх, Ляля, кто это может оценить, кроме нас с тобой!» В 60-е годы наши работы выставлялись на ВДНХ и были удостоены медалей.

Покинув пост директора, Григорий Львович год работал у меня в лаборатории. Наверное, ему было тяжело сразу уйти с предприятия. Потом он ушел окончательно. Остались какие-то сувениры, открытки. Помню одну из них от работников цеха № 2. Они обращались к своему директору со словами: «Отец наш родной!»

За цифрами – люди

- При Зискине завод оргстекла достиг вершины своего экономического развития, – вспоминает в прошлом комсорг завода Генрих Горенштейн. – Хотя Григорий Львович никогда не гнался за техническими показателями. Для него они были всего лишь цифрами, за которыми стояла живая работа с людьми. Он любил людей, хорошо в них разбирался, умел в каждом раскрыть его потенциал и доверял молодым. Я пришел на завод в 1965 году. Начинал электриком в лаборатории, через год меня избрали комсоргом завода, потом десять лет работал мастером газоспасательной службы. Без преувеличения скажу, что хорошо поставил обучение добровольцев, в итоге у нас появились свои дружины, которые грамотно могли устранить ЧП любого масштаба. И вот на заводе освобождается должность начальника отдела охраны труда, и Зискин предлагает ее мне. Я говорю: «Это место для человека с высшим образованием и к тому же химика, а у меня за плечами только энерготехникум». А он: «Мне нужен не специалист по технологии, а организатор». Поехал в Москву и «пробил» мою кандидатуру.

Через полгода я уже в должности начальника отдела охраны труда приехал в столицу на учебу. Поглядел на контингент – батюшки, все с высшим образованием и уровня зам. директоров по охране труда. Представитель главка, который с нами занимался, на первом же занятии спрашивает: «Кто здесь Горенштейн?» Я встал. «Первый раз вижу, чтобы директор так бился за сотрудника. Уж вы его не подведите!»

Дина Амосова вспоминает, что так же отважно Зискин боролся за нее, когда в отраслевом комитете профсоюза усомнились в том, потянет ли она должность председателя профкома завода. Он рассмотрел организаторские способности в Алле Ивановой, ставшей начальником цеха № 4. Карьера Екатерины Куликовой, простой деревенской девчонки, в 1965-м приехавшей в большой город, тоже началась с того, что Зискин увидел в ней будущего специалиста.

Вот как рассказывает об этом сама Екатерина Елисеевна:

- Однажды заболела заливщица, и эту работу предложили мне. Смена закончилась, надо делать уборку, а это самое неприятное: эфир застывает, на руках остается слизь. А тут заходит Григорий Львович, чтобы поздравить меня с успешным окончанием смены (как будто у директора завода нет других проблем!). И протягивает руку для рукопожатия. Я покраснела, стараюсь спрятать запачканную пятерню за спину, а он продолжает стоять с протянутой для рукопожатия рукой. Наконец, я подала ему свою, и он ее крепко пожал. Мне кажется, после этого я как-то поверила в себя. Позже получила общежитие, поступила на рабфак, завод платил мне стипендию…

Эффективность кадровой политики и дружеская атмосфера на заводе во многом объяснялись тем, что рабочие активно привлекались к решению социальных проблем. Это сейчас на крупных предприятиях сотни клерков, распределяющих путевки, места в общежитиях, санатории. Во времена Зискина на заводе всем этим занимались сами сотрудники, только на общественных началах. Не было в профкоме ни одного неосвобожденного работника, все были общественниками. Квартиры, путевки и прочие блага распределялись при их непосредственном участии, затем все списки вывешивались и все могли увидеть, кто получил квартиру, на каких основаниях и насколько продвинулась общая очередь на жилье или детский сад. Бывали, конечно, ситуации, когда квартиры давали специалистам или остро нуждающимся, но это было исключением из правил. Об одном из таких исключений – ниже.

Как в кино

Ветеран завода Екатерина Куликова вспоминает, что в цехе № 2, где она была комсоргом, женщина забеременела от любимого человека, ушла от мужа, жить негде, а избавляться от ребенка запретили врачи.

- У нее мать об этом не знала, а Григорий Львович знал, – говорит Екатерина Елисеевна.- От нас, конечно. Я тогда рассказала ему все как на духу и попросила помощи. И он дал этой паре 2-комнатную квартиру, несмотря на то, что они были нерасписанные. Не знаю, как сложилась бы их судьба, живи они в полуподвале, но сейчас в этой семье все замечательно: выросла и стала настоящей красавицей дочка, в доме благосостояние, мир и любовь.

Сам Зискин был удивительно неприхотлив, – продолжает Е. Куликова. – У него не было ни персональной машины, ни дачи. Когда мы впервые переступили порог его квартиры, меня поразила убогость остановки. Но это компенсировалось искренней радостью, с которой нас встретил хозяин, тогда уже тяжело больной человек.

Я разговаривала с ним и вспоминала, что еще совсем недавно мы ходили с ним одной тропинкой на работу, бежали к нему с любыми проблемами, и секретарь всех беспрепятственно пропускала. Вообще многие ситуации тех лет напоминают мне советские фильмы, которые мы сегодня смотрим со снисходительной улыбкой. А на самом деле так оно все и было – впору кино снимать…

Дина Амосова:

- Григорий Львович был истинным ленинградцем. Он много читал и стыдил нас, если мы не ознакомились с очередным номером химического журнала, не слышали о нашумевшей книге, газетной статье или спектакле. А самым любимым его увлечением были шахматы. Говорят, он был чемпионом Ленинграда, в Челябинске играл на 14 досках.

- У Зискина была потрясающая память на людей, – продолжает Дина Гордеевна. – Он знал всех рабочих по имени-отчеству и обходя заводскую территорию, за руку здоровался с каждым. Будучи лауреатом Сталинской премии, обедал вместе со всеми в заводской столовой, стоял в общей очереди с подносом. За столиком к нему обязательно подсаживались сотрудники с разными вопросами и проблемами, и он тут же что-то решал.

У него был талант общения. Я много раз видела, как люди шли к нему в кабинет хмурые, а после разговора выходили с улыбкой. И это при том, что он не имел возможности сразу решить все их проблемы. Но он никогда не уходил от разговора, говорил правду и этим так располагал к себе людей, что они уходили удовлетворенными.

Будучи разносторонне образованным человеком, Зискин всячески поощрял развитие творческого начала в людях. Коллективам – победителям соцсоревнования на заводе обычно дарили музыкальные инструменты, которые потом стояли в красном уголке, – пианино, аккордеон, ударную установку. В самодеятельности Зискин не участвовал, но неизменно сидел в жюри и «болел» за своих. И было за что «болеть»: когда на сцену оперного театра поднимался заводской хор из 300 человек, это было впечатляюще…

Григорий Львович был очень щепетилен и не пользовался заводскими льготами, все делал на общих основаниях. Он жил в доме довоенной постройки, но не хотел брать квартиру из заводской брони, ему это казалось неприличным. Жена Раиса Михайловна умоляла его, чтобы он написал в райисполком письмо с просьбой выделить им новую квартиру, он отказался наотрез. Зная его характер, в райисполком пришла Амосова. Стала говорить о заслугах Зискина. «А почему он сам не обратится?»- спрашивали ее. Под старость директор завода все-таки получил квартиру, и это было единственной льготой, которую он себе позволил.

Родом из детства

Дочь Григория Зискина, в недавнем прошлом главный кардиолог Челябинской области Эмилия Волкова вспоминает, что в их семье всегда царили мир и согласие, и именно это создавало в доме атмосферу уюта. Родители до глубокой старости сохранили любовь и взаимное уважение, даже в мелочах старались уступать друг другу. Поскольку Раиса Михайловна ростом была выше мужа, она во всех метриках убавляла себе несколько сантиметров, а он, напротив прибавлял…

Волкова считает, что многие ее качества сформированы под влиянием родителей: это серьезное отношение к профессии, стремление всегда говорить правду («Кто врет, тот ворует», – повторяла мама), любовь к шахматам и даже привязанность к кошкам. Профессию Волкова тоже выбрала благодаря отцу. Она с детства хотела изобрести лекарство, которое вылечило бы его от болезни сердца. Долгое время ей это удавалось: где бы она ни находилась, всегда успевала к отцу, чтобы снять сердечный приступ.

В свое время я подготовила материал об отношениях в семье Зискиных, о воспитании детей, о связи поколений и о том, чем все мы обязаны своим родителям. Волкова отправила мне теплое письмо с благодарностью за публикацию. И подписалась: «Эмилия, дочь Григория».

 

Вокруг

"Перед древними, в том числе инками, не стояло вопросов, что такое счастье, в чем смысл жизни. Они знали, что надо прожить жизнь полно, ярко, благородно и были готовы потом перейти в царство мертвых... Человек классической древности умел найти гармонию не только в своей повседневной жизни, но и за пределами земного существования".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".